Пролог

1
"Ни хуя себе", - сказал я себе, выходя из троллейбуса и вспоминая нынешний сон. Впрочем, сон - как сон, ничего особенного, вроде. Иной раз и почище того приглючится - ничего, забудется, перемается. Только вот что странно: что бы я ни делал сегодня, все как бы повторяло увиденное в том сне. (Сна-то я и не помнил уже в подробностях ни хера.)

2
Часов в девять телефон на тумбочке вздрогнул от неожиданного звонка. Еб твою мать, как я ненавижу этот выблядок цивилизации! Вправду сказать, без него порой испытываешь некоторые неудобства, но в остальное (и оно же основное) время - только мешает. Особенно утром, когда все жизненные центры организма только собираются в бой, а сам я весь нахожусь в своеобразном медитативно-приподнятом настрое. И вот - нате вам! Дребезг и звяк...

С секунду подумав, бросать трубку сразу или все-таки полюбопытствовать имярек звонящего, я решил трубку вообще не брать. Позвонит себе и заглохнет. Сам по себе. Где-то на другом конце провода разочаруются и опустят свою трубку на рычаг. А я буду себе преспокойно пить кофе с бутером.

На другом конце коммуникации и правда разочаровались, и красный аппарат мой заткнулся. Но ненадолго. Он вякнул опять, и я решил все-таки ответить.

- Да? - гаркнул я в микрофон и с тоской посмотрел на испарявшийся кофе в белой кружке с красными цветами на ее пузе.

- Привет, Райво, это ты? - прохрипело в недрах трубки, как раз там, где находилось мое ухо с серьгой.

- Ну. - острить что-нибудь про "папу римского" не хотелось.

- Чего трубку-то не брал сразу? - это был Колька, наш басист.

- Спал я, - недолго думая, соврали мои губы и язык, - встал только.

- Ну ты извиняй, только срочно хватай гитарье свое и чапай к Бугру. У него в десять "квартирник" намечается.

- Чего это так внезапно прямо? Он не предупредил, ничего, блин, не сказал...

- Фиг его знает. Забыл. Он мне только-только вот на пейджер сбросил.

Выхрипев всю эту информацию, а равно и ту, в которой содержалось условие посещения, как то: бутыль горючего и 10 рублей (для музыкантов - ничего, только бутыль), трубка длинно запикала.

"Черти б драли это Бугра, - подумал я не без злобности, - нет, чтобы заранее предупредить, а теперь фиг его знает, идти или не идти... Кто там еще выступать будет? А то, может, и смысла нет ни хера переться. Видать, кто-то отказался, иначе б не пригласили так срочно и с инструментом". Размышляя так, я, впрочем, уже знал, что - пойду. Такую возможность глупо упускать, и так уж месяца два без концертов, да и известности - 0,5 процента. И некоторое время я судорожно соображал, что бы такое на себя напялить. Остановился на том, что пойду как есть. Зачехлил гитару, вздернул ее на плечо, торопливо залил в себя кофе, обжег при этом губы и рванулся вон из квартиры.

Тепло. Хорошо. Солнечно. Даже жарковато.

Уже на остановке понял, что сигареты забыл. И спички. Но кстати за спиной оказался. Или вернуться? Для меня это хорошая примета - возвращаться. А к приметам я отношусь бережно. Но было лениво топать до дома и обратно, я купил свою дневную дозу "Примы" в том самом ларьке. И спички. Черт, только закурил - и троллейбус катит. Жадными тягами запихнул в себя несколько порций дыма, безжалостно бросил окурок в какие-то блестящие лаком ботинки и впрыгнул в духовку троллейбуса. "Быдловозка", - как-то сказал один мой приятель. Другой тогда еще добавил: "Камера-гриль". Все это было высказано еще два года назад, когда я еще учился в институте очно. А потом меня оттуда за пьянку поперли, теперь я заочник. Но это не изменило ни моего отношения ни к алкоголю, ни к этому гребаному институту (пардон, Университету!..). Я по-прежнему ни хуя не ходил на их сраные занятия и ни хуя не делал, так как знал, что в эту сессию мне и так все поставят, что нужно, а что дальше будет, - насрать. В армию не взяли - и ладненько.

- Так, здесь оплачиваем проезд, проездные предъявляем, - это "таможня" подгребла.

Чтобы сохранить мелочь, я уставился в окно и сделал вид, будто влез давным-давно и прилежно все оплатил.

- Вы?.. - меня тронули за плечо.

Да, без гитары, может, номер и прошел бы, а так - слишком уж из меня хер приметный получается. Так как я не люблю пререкаться с кондукторами и вахтерами, то заплатил. Теперь можно со спокойной совестью пялиться себе в окно, сколько влезет. Что я сделал.

Душно...

Помянуя непечатным словом ту п...зду, что едва не раздавила мне гитару своей необъятной жопой, наконец, я вывалился из традика, весь взмокший, но свободный теперь от объятий чужих тел и телец; в очередной раз тупо позавидовал тем, кто ездит на своих колесах и моторах, и решил когда-нибудь также приобрести сие средство не роскоши, но передвижения в пространстве. Год назад, всерьез задавшись мыслью издать свою книгу, я все лето бахал на своей допотопной электрической пишущей машинке, в результате отстучал где-то на 18 печатных листов текста, куда входил мой роман-повесть и еще несколько опусов. Наивный, я думал, что стоит куда-нибудь отослать их - как враз будет книга. В результате, я все это отослал во "Взгляд" и до сих пор жду. Похоже, что отослали меня и не куда-нибудь, а в жопу. Впрочем, очень может быть, что писанина моя и правда полная хуйня. Хотя, как и всякий писака, я в это не верил никогда. Даже когда начинал маракать свои детские фантазии, мне казалось, это "вполне" и "очень даже". Ведь я читывал и впрямь фиговые книжонки. Типа... Ладно, не хочу их вспоминать. В самом деле, ну чем мое дерьмо лучше дерьма прочих? И я понимаю Лимонова, когда тот спьяну орал в звездное небо на площади у Дженерал Моторз Билдинг:

- Я все равно выебу вас всех! Я стану известным, самым известным писателем! Больше вашего Нормана Мейлора. I gonna fuck you all!

У меня нет куска ночного неба меж небоскребов, нет и площади у General Motors Building, что напротив отеля "Плаза", но никто мне не мешает вывалиться в жопу пьяным на Театралку, ебнуться на скамейку у засохшего на хуй фонтана и завопить это самое "I gonna fuck you all!"

Хотя вру. Менты помешают.

Я пиздюхал дворами по направлению к дому Бугра. Да, приснопамятными местами пиздюхал я... Здесь вот, кажись, мне пришлось пить дерьмовый самогон и занюхивать собственной печенью; а вот там, немного подалее, я блевал этим же "сэмом", отчего-то окрасившимся в некий коричневый цвет. Должно быть, от печеночных соков окрасился.

Внезапно я спохватился. Ведь пойло не взял! Нехорошо на сэйшн пустым являться. Прогнать - не прогонят, но в рот смотреть будут, считая про себя выжратые мною стограммы. Хоть и не привыкать бухать на халяву, но - надо. Я резко изменил маршрут и бегом припустил в продуктовый магазин, где и затарился искомым продуктом пития. А затем, не утерпев, - еще быстрее на самогонную точку, где залился пахучей прозрачной жидкостью. Сердобольная хозяюшка даже подала мне крохотный кусочек хлеба с солью, в рот ее ебать.

Еще успокаивая внутри себя выпитое, я, подобно фурии, влетел в подъезд Бугра и, задыхаясь, приостановил свои стопы у нужной двери. Мягко утопилась кнопка звонка, вызывая в недрах квартиры грубые звуки дребезжания, и мне открыли.

- Здоров будешь, - сказал я.

- Ты че? - зевая вопросил Бугор, и я в который раз отметил его внешнее сходство с БГ. А еще я понял, что никакого "квартирника", по крайней мере, в ближайшие 24 часа здесь не намечается и что Колька пидор.

- Мне Колян по телефону шепнул, что у тебя щас сэйшн некий будет...

- Че, ебнулся, что ли? Я б тя предупредил вчера, - уставился на меня Бугор. - Но ты залазь давай, коль пришел.

Я сбросил кроссовки и прошествовал на кухню, на ходу извлекая из кармана пузырь. Есть такая гипотеза, что мой карман в брюках как раз сшит для меня, поскольку там аккурат помещается пузырь водовки. Или даже не водовки. Но я только успел начать это думать, потому что в следующее время подумал о другом; а в частности: "Блядь..."

На кухне за столом сидел некто упитанный, большой и с зеленой кожей. Я даже сначала подумал, что это он маску такую нацепил. А потом понял, что нет, не маску, а это и есть его собственная кожа. Причем, от рождения данная. И глаза у него с красными зрачками. И уши вдруг как-то нехорошо заострились... И вообще...

- Вон! - рявкнул на меня зеленый и встал из-за стола.

Я ощутил, что вот-вот сейчас обосрусь или обоссусь нахрен со страху. В животе сделалось холодно-холодно, а все остальное стало горячим-горячим. Особенно спина. И еще она, моя спина, намокла. А дальше продолжалось все как-то медленно и как-то все быстро.

Зеленый пошел на меня, весь обрастая синющими волосами на ходу, блистая огненными глазами, раздувая хищные ноздри и скалясь лохматым ртом. Ебаный в рот! Блядь такая! У него клыки-то - как у вампира! Да так это ж и есть вампир!

Я завопил, но почему-то без голоса и рванулся к двери, вывалился в лес и побежал сквозь густой туман и бурелом, ежесекундно раздираемый на кусочки этим буреломом. Вампира не видел, но знал, что он рядом где-то. И я постепенно стал бежать на месте, и я делал огромные скачки из последних сил, но почти не двигался вперед. Это так всегда бывает во сне.

Будь счастлив!
Евангелие от снега