|
Дорога за горизонт
 Начало моего "анархического" периода. Слушание "ГО", Башлачева, пока еще не всецелый переход на "Аквариум" (до этого остается совсем-совсем немного), впереди еще будет и "Русская анархия", и "Я никогда не смогу стать ангелом"...
А также первый курс Рязанского Педагогического Универа (литфак).
[1] [2]
Любовь
(Ответ Костиной М. на вопрос, заданный перед какой-то лекцией в университете)
А ты спросила, что такое любовь,
А я не знал, что ответить тебе,
А чтобы был тот ответ да не в бровь,
А что горит, что пылает во мне.
А я пришел в свою комнату - раз.
А я задумался, сел - это два.
На третий счет чай поставил на газ,
Смотрел, как вмиг закипела вода.
Я помню многих, но и помню тебя,
Да, видно, глухо играет струна,
Потому что ты, ты не слышишь меня,
Не оттого ли, что нет ни копья?
Любовь такое... Не знаю и сам,
Как можно было б ответить тебе.
Ну, хочешь, сердце свое я отдам,
Чтоб только ты - ты поверила мне?
Я перепробовал тысячи вин,
Не захлебнулся, хоть часто блевал,
Но все равно оставался один
И сам себя, наконец, не узнал.
Отвечу честно, что пламя свечи
Горит, когда завывают ветра.
А ты молчи, лучше лясы точи
Да принеси мне вина полведра.
Браток уехал за тридевять рек,
Но он вернется с приходом весны.
Вот закурить попросил человек -
И я остался совсем без казны.
Но беление тысячи лун
не осветит твое мне лицо,
Лишь пенье трех неподатливых струн,
И лишь одно только в год письмецо.
А ты возьми, ты не думай о том,
Что не под силу нам вместе понять.
Вот щелкнул мокрый набухший пистон -
И понял я, что никому не отнять.
И понял я, что никому не отнять
Того биения сердца в груди,
Когда захочется выше летать.
Ну, что же, хочешь - лети!
Но ты смотри, так ты же пьяный опять!
А небо так далеко все равно,
Но, видно, нужно опять поблевать,
Чтоб стало дрянью
Хорошее вино.
(29/09/98)
Это было написано в качестве домашнего задания к семинару по педагогике в педагогическом университете Рязани. Всю группу отводили на экскурсию в рязанский художественный музей, а затем нам, первокурсникам, требовалось написать сочинение на тему: "Музей глазами будущего педагога". Тошнотворное занятие - писать зведомо предугаданные строчки. Правда?
Не особенно желая "выпендриться", я все же решил сварганить что-либо в стихотворной форме, что и сделал часа за три одного из осенних вечеров. Кстати, нисколько не боясь быть не понятым преподавателем. За что чуть было и не поплатился. Меня едва не лишили "зачета"...
Впрочем, своему товарищу я написал несколькими днями позже сочинение на ту же тему (он учился параллельно), но - уже не пренебрегал "правильными" фразами и вообще штампами и шаблонами. В прозе. Товарищ набрал десять баллов из десяти возможных...
Музей глазами будущего педагога
(Сочинение к семинару педагогики)
Пролог
Ну, что ж, напишем что-нибудь,
Откроем призрачную суть.
Какую истину вам в рот,
Не разжевав, поставить? Вот
Стоит вопрос такой сейчас:
Как могут действовать на нас
Картины?
Оставив водку и друзей,
Пойдем-ка вместе мы в музей!
Занятие куда достойней,
Чем вчетвером иль, может, тройней
На кухне до утра сидеть
И водку петь, и песни петь.
Пройдя из раздевалки в залу,
Увидим мы: народу мало.
да, времена теперь не те,
Чтоб любоваться на хлсте
Какой-нибудь известной дамой
Иль попросту античной рамой.
И кто же в этом виноват?
Сплошной в художестве разврат
Двадцатый век нам подарил!
Уж не увидим мы светил
Таких, как Репин иль Ван Гог;
Теперь же холст нищ и убог.
Довольно сетовать! Что проку?
Вот сочинение к уроку
Мне нужно за день написать,
А я все не могу начать.
Не очень тема-то трудна,
Да что-то лень мне, господа,
За жалкий "плюсик" иль оценку
Перо кусать и лезть на стенку.
За рифмой ведь в карман не влезешь,
Пока найдешь - совсем облезнешь.
Так, мы - в театре... Нет, в музее!
Стоим и на холсты глазеем.
А что хорошего в них? Сплошь
Собранье светских тусклых рож.
Согласен, люди знамениты,
Плеяда звездочной элиты
И все такое... Вот портрет
(Названья автора здесь нет)
Какого-то с усами пипла.
(Вон, к раме перышко прилипло...)
Иль неразборчив я с утра,
Но чем-то он царя Петра
Напоминает. Тот же нос
И те же брови, тот же рост...
Так это - Петр сам и есть!
(Что говорить, благая весть.)
И дальше что же узнаем?
Ага, когда он был царем,
Пришел к нему один мужик,
Изобразил светлейший лик
Посредством красок и холста.
Но копия была снята
Не столь известным маляром,
Чье имя забылось потом.
Та копия чрез двести лет
И радует рязанский свет.
Но это копия не та,
Не ксерокопия с листа,
А многодневный тяжкий труд.
Писал картину ту не плут,
Не самозванец, а - ХУДОЖНИК,
Своих идей благих заложник.
Царь Петр в бюст, не в полный рост
Здесь держит свой известный пост.
На черном фоне и в броне
(И, может, даже на коне)
Он грозно смотрит со стены
И очи царские темны.
Глядит: еще жива Россия,
Еще не все у ней босые,
И можно ли ишо впихнуть
Реформу в чахленькую грудь?
Решительным и властным взором
Ты смотришь в русских. Не укором
Полны твои зрачки из стали,
Что некогда громы метали,
А думой тяжкой за народ,
Но - не за нас. Наоборот.
За тех, кто миру подарил
Своих сияние светил,
За польских шляхов, королей -
За тех, кто голубых кровей.
А за народ? Так тот народ
О том и думает, чтоб в рот
Стаканчик браженьки залить
Да песню грустную завыть
Про то, как трудно голым жить,
Как революцию свершить.
Ну, ладно. Кажется, друзья,
От темы чуть отвлекся я.
О чем, то бишь, я говорил?..
А, о петре! Совсем забыл!
Ну, о Петре. Что о Петре?
Его с почетом в серебре
снесли в гробу опочивать.
А я должон про то писать?!
И взгляд его иль глуп, иль туп...
Не важно! Прочь отсюда я!
Здесь не увидите меня.
Эпилог
Вот вновь на улице Свободы
Я наблюдаю плач природы.
Мне скучно. Осень жгет листву,
И тучи неба синеву
Своими спинами застлали
И солнце яркое прогнали.
Что ж делать, коли в сердце - храм,
Да вот в углах скопился хлам...
Пойти бы в бар, срыгнуть бы тост,
Да по России вечный пост.
А, впрочем, знаете, друзья,
Все это - полная ...!
(21.10.98)
Кто ты был, и кем ты стал сейчас!
Кренит землю каждый день и час.
Плачут ивы над сухой рекой,
Воют мыши за глухой стеной.
Припев:
Кем ты был, и кем ты стал!
Правит миром Божья благодать.
Мне б напиться, до утра блевать.
Опоили все, опоили вдрызг -
легче жить и легче слушать визг.
В парке носятся собаки днем,
Ночью драки да бухалки в нем.
Миром править Божья благодать,
Мне б напиться, до утра играть.
Кухня плавает в седом дыму.
Дым Отечества приятен нам.
Сладок дым, и, судя по всему,
Будет завтра новый день опять.
Ветры дуют, дуют над Землей,
Обнажаются клыки ветвей.
Города покрыты черной мглой.
Кто я? панк иль, может быть, еврей?
С неба - пепел, то сгорает день,
И скребутся кошки на душе святой.
И придет во сне Алеша Мень,
Позовет, поманит за собой.
Ветры дуют, дуют над Землей,
Города покрыты черной мглой.
Кренит Землю каждый день и час.
Кем ты был, и кем ты стал сейчас!
(24.10.98)
Я ушел из жизни добровольно,
Добровольно вскинулась петля.
Я вскричал натянуто невольно,
Из-под ног ушла сыра земля.
Из зубов струилась речка крови,
Было так нежданно хорошо,
Как слились в одну полоску брови,
Как свершил я то, что решено.
Я ушел от злой, щемящей боли,
От тоски, от денег и людей,
От на рану сыплющейся соли,
От прогорклых мающихся дней.
Я покинул землю добровольно,
В благодарности сжимая кулаки.
Пусть все будут счастливы, довольны.
Пусть! Остались позади.
И Господь пускай меня не примет,
Смертный грех не в том, чтоб не допеть.
Я свой крест донес на Гору жизни,
А с горы - каиться иль лететь.
Неустроенную зябкую наружность
Я покинул. Не нужна мне плоть.
Это мясо, кости - все ненужность,
Это то, что нужно побороть.
Я лежал. Над небом проплывали
Лица тех, кого я знал, не знал...
Над глазами птицы пролетали,
Серый дождь куда-то убегал.
Мелочь, суета на этом мире
Правит бал и пошлый маскарад.
Нелегко мишеням в этом тире.
Чем он лучше, чем смердящий ад?
Только радости, что водкой накачаться
да хмельным упасть в слепую даль.
Я желаю вам счастливо оставаться;
Ничего уж мне не надо и не жаль.
(29.10.98)
Сорок тысяч лун на моей земле.
Небо, что нависло, - все в белой золе.
Трепетным асфальтом переполнена грудь,
Он зовет куда-то за собою в путь.
Припев:
Но все это - ненужный церемониал.
Все это ненужный церемониал.
Там такие окна, что не видно гор.
Там внизу накурено, что хоть топор.
Море под асфальтом, а на нем - трава.
Впрочем, вы же знаете, что это - игра.
Бархатные шторы занавесит ночь.
Что тебе угодно? Сына или дочь?
Сад сажали просто - просто тяп да ляп.
Яблони толпятся друг за другом в ряд.
Все растет на свете, умирает все.
Оленьки, Сереженьки - да то, да се.
Господи, Тебя узрел я в яблонях.
Но все это - ненужный церемониал.
(02.11.98)
(К своему 20-тилетию)
Красной тряпкой бьется сердце,
теплый призрак бродит в душах,
Щуплый мальчик вяжет лыко,
Капля стали стынет в ухе.
Башлачев обрел свободу,
А дурак не хочет плакать,
А дурак не хочет думать,
Что и как течет наружу.
Припев:
20 лет одной лишь правды,
20 лет белеют сзади,
20 лет кругом лишь бляди,
20 лет вокруг засады.
Две задачи ждут ответа,
Кролик с крысой подружились,
Энергичность света душит,
Мудрым почести забылись.
В капле рабства доля правды,
В шапке с медью черствый пряник,
А где плетка - там свобода,
А где деньги - там карманник.
Убивал в себе раба я,
Красотою славно мыслил,
На закрытой зоне жизни
Вертухаем был зачислен.
Свечка чахнет, торт поеден,
Струны слиплись меж зубов,
Грустной ночью стынет ужас
В океане между глаз.
(07.11.98)
Резал дождик,
Плакал поп,
Рыскал ножик,
Лопнул зоб.
Дули ветры,
Падал снег,
Рвались гетры,
Крался грех.
Кто-то мылчя,
Кто-то спит,
Кто-то злился.
Я - убит.
(07.11.98)
(Лене и Оле)
Цветные платочки,
Дырявые точеи,
Большие ресницы,
Синдромы столицы.
А день был хороший,
Но я видел солнце.
Ночные проблемы,
Дырявые вены,
Хорошие годы,
Превратности моды;
Квадратные окна похмелья
Качаются в наших сердцах.
Болотное знамя,
Короткое пламя,
накрашены губы,
Признанья сквозь зубы.
И стыд сквозь зубы хлещет
В стакан из бутылки моей.
Пятнадцать минуток,
Гуманности шуток,
Правосудие тюрем,
Революцию - людям;
Радуга в небе, как церковь,
А я был, словно анархист.
(07.11.98)
Думай, головушка, думушку тяжкую,
Сыпься из рога, стой за ментовской фуражкою.
Перемена погоды на счастие горькое,
Бросился в омут за черною зорькою.
Думай, моя головушка, думушку,
Трахай мозги, как красивую младую вдовушку.
Фильтр погаснет в кровати,
Все на дубовы полати.
Думай, моя головушка, думай,
Подминай табаком да вином кручину,
Подминай да терзай, как крутобедру дивчину,
Думай, моя головушка, думай.
(07/11/98)
Как прекрасен этот мир!
Посмотри, какая мразь!
Как заблеванный сортир,
Погружаемся мы в грязь.
Утро будет мудреней
Самых ярких фонарей,
И из горлышка окна
Вдруг ворвется к нам весна.
Побушуем и споем
Безобразные слова,
И бескрайним синим днем
Мы узнаем: ночь права.
Как прекрасен этот мир,
Мы умеем петь и пить.
Это наш полночный пир
И не так не может быть.
Босиком по стеклам вскачь,
Где веселый синий дым
Возовьется, как палач.
Улетим мы вместе с ним.
Где по лезвию ножа
Тихо капает слеза,
Где расколется, дрожа
Наших окон бирюза.
Как прекрасен этот мир,
Посмотри!
Струна, пальцы мне до дыр
Перетри!
(23.12.98)
Они вгрызались в густой чернозем,
Они оплавили снегу кишки,
Они украсили гарью рассвет,
Они пропали на строчках газет.
Припев:
Они сражались за Родину!
Они зарезали небо штыком,
Они наставили смерти рога.
Умев стрелять в православный ислам,
Они стреляли по нашим глазам.
Они сорвали с земли простыни,
Они курили сырой Беломор,
Они умели уснуть под огнем,
Они - кумиры вчерашних времен.
В змеящихся брустверах сыпался лед -
Они сражались за Родину!
И лаял взахлеб разрывной пулемет -
Они сражались за Родину!
(Без припева)
В камзоле брони в них плевали стволы -
Они сражались за Родину!
На пальцах - следы от табачной смолы -
Они сражались за Родину!
(20-е числа декабря 98)
Ярким солнцем оставил на небе рассвет
свой засос.
Тыльной рукою дождя заметался
безумный вопрос.
Прячем от снега в лохматые ветви
кору от берез.
Черными пятнами плыли огни
молодых папирос.
Припев:
Кто построит мой замок?
Кто запрет на замок
Мысли и голову, что народило вопросы,
Те, что ответа не просят? Ответа все нет.
Каплями йода застыли в руке
синевы кружева.
Трепетно бьется о стены глухие
моя голова.
Крик одиночества день испускает
и гаснет во тьме.
Ночью попросят уйти и забыться
в тяжелой весне.
Мысль бесполезной весны на задворках
счастливой судьбы.
Светлое завтра долбилось и кралось
в разбитые лбы.
Стылое пламя блядей загоралось
и гасло в душе.
Честные, честные, чистые, частые
красок клише.
Просто пошел настоящий дождь.
Просто настоящий дождик пошел.
Просто дождь настоящий пошел.
Просто настоящий пошел дождь.
(28.12.98)
|
[1] [2]
На список всех тетрадей Вверх
Обладать славой хуже, чем держаться вдали от нее.
Преуспевать в делах хуже, чем пренебрегать ими.
Хун Цзычэн
Дорога за горизонт
|
