Побег

(Новелла)

Предисловие

Эту новеллу я написал на творческом конкурсе в Спасском педагогическом колледже, когда учился там на 3-м курсе. Нужно было написать что-нибудь, обязательно закончив словами приблизительно такими: «…но я все равно буду идти вперед, ведя за собой на поводке веселый ветер».

Прошло около часа после того, как я, убив санитара-охранника, сбежал из психиатрической клиники. Была ночь, угрюмая сентябрьская ночь с мелким и противным дождем, который безжалостно бил меня, бил прямо в лицо, поскольку ветер, жестокий ветер, дул со всей своей силой мне навстречу.

Поначалу ветер меня не особенно беспокоил, побои санитара все равно больнее, но вскоре он заметно окреп, а еще вскоре – буквально сбивал с ног. И идти становилось все труднее, но я шел, упрямо шел вперед.

Ветер был моим врагом. Он настойчиво отбрасывал меня назад, не давая двигаться дальше.

Наконец я упал, лицом прямо в холодную вонючую грязь. Поднялся и, обессиленный, вновь – упал. Некоторое время я лежал неподвижно, но постепенно меня озаряла счастливая мысль: если ветер мне враг, то нужно сделать его своим другом, то есть сделать так, чтоб он не мешал, но помогал мне.

Окрыленный этой идеей, я встал и, повернувшись к ветру спиной, весело насвистывая, почти побежал. Ветер бил меня по спине, подгоняя вперед и вперед. Он был теперь союзником мне. Был даже по-своему другом. Как собака – друг человека, то есть – меня. Друг меня.

Я представил, что веду его за собой на поводке.

Несмотря на ночь, и все тот же дождь, я был – счастлив. Пусть дождь, пусть ночь, но я все равно буду идти вперед, ведя за собой на поводке веселый ветер.

Послесловие

К сожалению, оригинал этого произведения был утрачен, поэтому пришлось восстанавливать его по памяти. Но, так как это было давно (как-никак, 3 года прошло), я не смог точно воспроизвести лексику и прочее. В данном варианте сохранена лишь идея, смысл, но полностью вспомнить «Побег» уж не представилось возможным.

Морг

(Ужасы.)

Предисловие

1

Лифт, как всегда, не работал, а в зимнем облачении такое расстояние преодолеть не так уж и просто, как это кажется, может быть, на первый взгляд.

- Звони, - Володька отвернулся и начал усиленно стряхивать остатки снега со своей бобровой шапки.

- О! вот они! – в дверях возникла красная физиономия именинника, а за ним слышался хохот, звон посуды и обязательно – музыка.

- Штрафной! Штрафной! – весело завопили гости, когда Олег с Володькой вошли в уже порядком прокуренную комнату, в центре коей гордо стоял стол с выпивкой и закуской. Заставлять долго не пришлось, и скоро все сделались почти одинаково пьяны и веселы.

…Часа через два выяснилось, что спиртосодержащие продукты иссякли. Также выяснилось, что никто из присутствующих не одобряет такого поворота событий. Возник вполне закономерный вопрос: что делать? Почти сразу же родился и ответ – идти в магазин.

Но всем, конечно, идти не хотелось. Было решено послать гонцов, двух или даже трех. Стали тянуть спички, чтоб все было по-честному. Из пятнадцати спичек было две коротких. Одна досталась Олегу, другая – самому имениннику – Димке.

- Я могу сам себя освободить! – запротестовал тот, но пьяные гости чуть не силой одели его и вытолкнули на лестницу. Олег вышел сам.

- Пошли, Димон, - он повлек за собой именинника по лестнице.

Уже стемнело, и в небе отчетливым белым кругом стояла луна. Глядя на нее, Олег завел разговор про вампиров, мертвецов и прочую нечисть. Тут же, кстати, добавил, что ничуть ее не боится.

- Мертвых все боятся, - многозначительно изрек Димка.

- А я вот – не боюсь! – расхрабрился Олег.

- Нет, ты боишься, хоть и пьян…

- А вот и нет, - возмутился Олег.

- А вот и да.

- А вот и нет.

- Нет?

- Нет!

- Ладно, - согласился Димка, - проверим.

- Как? – рассмеялся Олег, - убьешь кого-нибудь и потом заставишь целовать? Тогда Наташку убей.

- Нет, - Димка сделался вдруг отчего-то серьезен, - мы по-другому сделаем.

- Ну-ну, - согласился Олег, но потом замолчал.

2

Гости с большим энтузиазмом восприняли их приход, но с еще большей радостью приветствовали они те восемь бутылок, что были закуплены в соседнем магазине.

Разгорячившись от водки и общения, Олег напомнил Димке его угрозу.

- Проверить, говоришь? – призадумался тот.

- Ага. Ну и как?

- Нет ничего проще, - вдруг оживился именинник и обратился к присутствующим, - Господа! Тут наш Олежище уверяет нас, что мертвецов не боится. Я предлагаю проверить. Поспорить на энное количество водки, что он наложит в штаны при первом случае.

- Ого! – завеселились гости. – А пить когда будем?

- Пить будем утром, когда Олежек с полными штанами потащится в магазин за водярой, - объявил Димка.

- Или ты сам потащишься, - огрызнулся Олег.

- Или я, - согласился Димка, - если проспорю.

- А что, прямо щас и проверять будем? А как? – посыпались вопросы.

- Нет ничего проще, - сказал Димка, - у меня в морге работает знакомый, он как раз сегодня в ночном дежурит.

- Чтоб мертвяки не разбежались? – сострил кто-то.

- Чтоб не разбежались, наверное, - подтвердил Олег и вдруг понял, к чему клонит Димка. – Ты что, меня туда отвести собрался?

- Не токмо отвести, да еще и оставить на ночь, до утра. Согласен на ящик «пузырей» поспорить?

Все немного поутихли, с любопытством ждали развязки этого спора. Тем более что ящик водки – это не шутка…

- Давай?! – с вызовом переспросил Димка и протянул ладонь.

- А давай! – с какой-то лихостью согласился Олег и, оглядев присутствующих, схватил его за ладонь. – Коляныч, разбивай!

3

Димкин знакомый, действительно, как раз в эту ночь принял дежурство. С ним договорились на удивление быстро, тем более, была задействована бутылка «Пшеничной», а еще одна – обещана утром.

- Только, - предупредил его Димка, - чур уговор: его (показал на Олега) до утра ни под каким предлогом не выпускать. А в шесть утра уж можно и выпускать.

- А если он от страха… - начал знакомый.

- Да, точно, - понял Димка, хоть и был пьян чрезвычайно, - короче, если начнет стучать, чтоб выпустили, выпускай сразу. И нам после доложишь, что он проиграл.

- Лады, - сказал знакомый, - только там у меня холодно.

Олегу разрешили оставить на себе верхнюю одежду. Мало того, еще выделили половину бутылки и два огурца, чтоб уж совсем не заскучал. Дверь в покойницкую открыли и запустили туда Олега.

- Спокойной ночи, - пожелали, и шумная компания удалилась. Работник морга тут же распечатал свой аванс и через час являл собой жалкое зрелище, мало отличаясь от своих подопечных за стенкой. Там же сидел и Олег…

Он сначала привыкал к полумраку, стоял как бы в нерешительности у двери. Затем постепенно стали вырисовываться чьи-то голые пятки и светлые бугры простыней. Под простынями неясно вырисовывались очертания, очевидно, уже неживых людей.

- Так-так, - громко сам себе сказал Олег, сел на пол и поежился. То ль от холода, то ль еще отчего…

Потом зубами выковырнул пробку из бутылки и налил полстакана (стакан ему тоже выдали).

- За ваше здоровье, - поднял руку со стаканом в сторону бугристых простыней, но шутка почему-то не понравилась даже ему самому; он выпил.

Расчет его был прост: напиться «до упора», что при его нынешнем состоянии не составило бы особенного труда, а затем проспать всю ночь. «Только бы не замерзнуть», - подумал.

План был немедленно претворен в действие, и приблизительно через полчаса Олег, свернувшись в углу калачиком, мирно сопел заложенным носом.

…Проснулся он вдруг и сразу, будто кто-то толкнул. Сначала не понял, почему он не в кровати, а на холодном полу и в теплой одежде, но потом в памяти всплыло все.

- Дурак! – выругал он сам себя и, приподнявшись, включил подсветку часов.

Оранжевое пятнышко высветило цифры 2 и 40. Самое сердце ночи. Три часа еще ждать, даже больше. Ставить ящик не хотелось. Голова принялась нещадно болеть. Захотелось пить. В бутылке было, конечно, пусто, даже сигарет не оказалось. Хотя… Он нащупал полуразвалившуюся, почти плоскую «Приму». Спички тоже отыскались, хотя и было их всего две штуки.

Как назло, луна куда-то скрылась, и комната теперь была заполнена абсолютно непроницаемой темнотой. Даже рук своих Олег не мог разглядеть.

- Вот черт, - прошептал он, сломав закоченевшими пальцами одну спичку.

Совсем рядом что-то зашуршало. Кажется, какая-то материя.

«Крысы»? – мелькнула испуганная мысль.

- Димок? Ты, что ли? – хрипло проговорил он. – Это ты, я знаю. Выходи, не испугался.

Но никто не отзывался.

«Показалось», - решил Олег и чиркнул по коробку.

Тут же из горла его вырвался истеричный вопль, он отпрянул, уронил горящую спичку, так и не прикурив. Было уже не до курева.

Умирающий огонек еще пару секунд освещал пол, а потом все вновь вошло во мрак. Но в глазах еще продолжал стоять образ опухшего синюшного лица с зелеными губами и закатившимися глазами.

- Димка! – завопил Олег. – Так не договаривались! Не будет тебе никаких бутылок!

В этот момент луна, видимо, выплыла из-за туч, и Олег увидел в метре перед собой покачивающийся на неверных ногах голый распухший труп со связанными впереди руками. А неподалеку стояло еще три таких же. При крике они повернулись к Олегу и закатившимися под лбы глазами стали жадно всматриваться в его сторону, будто и в самом деле могли что-то видеть. Остальные четыре покойника сидели на своих каталках и столах, наполовину сбросив простыни.

Олег обмер и затем стремительно бросился к двери.

- Выпусти меня! Выпусти меня-а-а!! – вопил он, ломая кулаки о холодное гулкое железо. – Они тут! Выпусти меня-а-а!!!

Он не знал, что работник морга сейчас спал мертвецким сном за своим столом, вдрызг пьяный, бесчувственный ко всему происходящему.

Олег все продолжал и продолжал колотить в глухую дверь – кулаками, локтями и ногами. Когда же почувствовал, как на шее сзади сомкнулись ледяные пальцы, резко дернулся и попал мертвецу в лицо. Тот почти упал, но оперся на пустую каталку (они все уже стояли) и удержался. Тем временем, остальные тоже направились к Олегу.

Тот начал неистово крестить себя и воздух перед собой, но это не помогало. Мертвецы, правда, поначалу как-то замерли, но затем вновь пришли в движение.

- Господи! – закричал в ужасе Олег. – Что за дела такие творятся?!..

Он рванулся вперед всем телом, опрокинул пустую каталку, та с грохотом ударилась о дверь.

4

Утром в морг пришла вся компания, трясущиеся с похмелья. Судя по всему, никто всю ночь не прерывал бурного празднества. Димка довольно грубо растормошил спящего работника:

- Ты охренел? А если он там замерз?

- Да ничего с ним не было, всю ночь тихо сидел, - пробормотал тот и полез за ключами.

Открыли дверь.

На полу лицом вниз, головой к двери лежал бледный Олег. В правой руке судорожно сжал кусок простыни. Лоб его был разбит вдребезги, из обширного пролома пузырилась уже застывшая розовая масса мозга. Будто кто-то долго и сильно бил его о стену головой.

Последние герои

(Цикл)

Султан

По деревне ходили цыгане. Их было много. Заходили почти в каждый дом. Просили воды, конфет для детей, что-нибудь поесть, даже денег. Сами же предлагали самодельные браслеты, кольца, сережки.
     Большинство сельчан просто закрывались изнутри и не выходили на стук, иные отворяли дверь, давали требуемое и, поспешно выслушав слова благодарности, сыпавшиеся, как из рога изобилия, старались побыстрее спровадить «гостей». За каких-нибудь полчаса весть о цыганах распространилась по всей деревне, и жители, помнив прошлогодний случай с Мишкой Ты-Меня-Не-Уважаешь, спешили скрыться; иные даже запирали дома на замок, а сами прятались в сараях.
     Не знал о цыганах лишь Султан, сорокалетний обитатель деревни; он вчера сильно выпил и теперь спал мертвецким сном. Разбудил его стук в окно под самым ухом. Продрав глаза, Султан сполз с кушетки и, страшно взлохмаченный, небритый, открыл дверь.
- Добрый день, хозяин, - затараторило что-то пестрое, юркое, с бородавкой на носу.
     Султан молчал.
- Не поскупись, дай хоть конфету детям, они тоже сладенького хотят…
     Султан ждал и молчал, сопел.
- Ты не гордый, я вижу… - тараторила бородавка.
- Ты что, жрать, что ль, хочешь? – тупо спросил Султан, - проходи, не жалко.
     Вообще, Султану было на все наплевать; вор ли в сарай заберется, ребята ли деревенские огород обчистят, деньги ли потеряет – ничто не волновало его. Жил себе и жил, другим не особенно мешал, на гармошке играл.
- Возьми, поешь, - пробурчал Султан, ставя на стол тарелки со вчерашней закуской.
     Цыганке это, видимо, не особенно понравилось; она хотела не есть.
- Спасибо, хозяин добрый, - сказала, - я вижу: ты не гордый, так что давай я тебе погадаю. Все, что хочешь, узнаю.
- Не надо мне ничего гадать, не хочу.
- Слушай, хозяин, я к тебе с чистым сердцем. Давай, погадаю.
- Ладно, валяй… - Султану захотелось побыстрее избавиться от этой докучливой бородавки.
- Неси тарелку чистую, кольцо золотое неси, водку неси. В тарелку воды чистой налей.
     Султан принес, что нужно, и даже кольцо. Только не золотое.
- Серебряное пойдет? – спросил.
- Пойдет, пойдет, хозяин, - заторопилась цыганка. Сама налила в тарелку воды из ковшика, положила в центр ее кольцо, поинтересовалась насчет водки. Султан посопел и извлек откуда-то снизу пустую бутылку, посмотрел ее на свет. На донышке еще что-то плескалось. Падал цыганке, та вылила все в кольцо. По Султану пробежали багровые пятна, было видно, он уже пожалел, что связался с этой бородавчатой цыганкой. А та с минуту простояла над тарелкой, терпеливо смотрела на нее и на кольцо.
- Вижу, хозяин ты добрый. Весь дом у тебя – полная чаша. Но ждет тебя смерть скоро. Скажу, если хочешь, какая.
- Попробуй, - усмехнулся «добрый хозяин».
- Вижу: на дворе твоем дерево стоит большое. От него ты смерть себе и возьмешь. Ничего больше не вижу…
- Повешусь я на нем, что ли? – расхохотался Султан.
- Не хочешь, не верь. Я сказала, что видела. Прощай, хозяин.
      И она быстро исчезла. Султан почесал нос и тут заметил, что кольцо бородавка все же унесла. Подумал, не догнать ли, но махнул рукой и снова завалился на кушетку.

000

Всю ночь Султан не мог уснуть. То казалось, что подушка пахнет чем-то неприятным, то одеяло будто бы было слишком маленькое, а простыня собралась в комок и мешает спокойно лежать, то… Главное, впрочем, было то, что он не мог забыть ту цыганку. «А что если и вправду умру от этого тополя? – думал он, в сотый раз переворачиваясь со спины на живот и обратно. – Да нет, чушь все. Не может быть, откуда она может знать».
     Под утро, когда небо просветлело и приобрело бирюзовый оттенок, Султан все же немного успокоился. «Спилить его нахрен», - решил. Когда будильник, на котором еще плохо были видны цифры, показал половину пятого, встал с кушетки.
      Он вышел на улицу, его приятно обдало прохладой раннего утра. Небольшой ветерок шелестел в листьях того самого тополя, в нем попискивали невидимые птички. «Да, надо спилить». Султан открыл дверь сарая и через минуту вышел с недавно купленной «Дружбой».

000

Было около половины восьмого, когда бабка Настя, шествуя, как всегда, через деревню в сопровождении стаи гусей на пруд, заметила что-то. Какое-то странное чувство пустоты обуяло ею. Какое-то необратимое изменение произошло в деревне. Что-то было не так. Бабка Настя разволновалась и остановилась, в раздумьях постояла на тропинке. Ничего. Но что-то не так. Все равно – не так.
     Гуси нетерпеливо загоготали и, не дождавшись хозяйки, самостоятельно продолжили свой путь к пруду.
- Тега! Тега! – заголосила бабка Настя и побежала догонять свою птицу.
     …На обратной дороге она снова почувствовала, как какое-то неопределенное сомнение гложет ее изнутри и не дает покоя. Что-то не так. Чего-то не хватает.
- Тьфу ты, дьявол, - выругалась бабка Настя и даже сплюнула.
     И тут она поняла! За высоким забором местного бирюка и хорошего гармониста Султана – было пусто. То есть, не совсем пусто, а только не хватало огромного раскидистого тополя, который прежде гордо высился за зеленым забором. «Дрова, что ль, заготовил», - в недоумении подумала она и, обуреваемая любопытством, постучала в зеленую калитку. Никто ей не ответил. Тогда она толкнула калитку ногой, та открылась (Султан редко запирался).
     Бабка Настя вошла и сразу уперлась в зеленую стену из листьев.
- Дьявол, - ругнулась она, - спилить спилил, а не убрал.
     Она продралась сквозь ветки к окну и постучала. Подождав минуту, опять постучала.
     Ничего.
     Бабке Насте надоело ждать, она вдруг потеряла всякий интерес к этому случаю с деревом и решила уйти домой. Развернулась и… отчаянно заголосила.
     Под толстенным стволом поваленного великана тополя виднелась синяя рабочая куртка, а еще из-под ствола, как из большущей мясорубки, вытекала блестевшая на ясном утреннем солнце густая кровавая масса. Выкинутая из веток рука с синей наколкой в виде птицы сжимала бензопилу.
     Бабка Настя, не в силах уж больше совладать с собой, почувствовала, что с ней происходит та самая маленькая неприятность, которая случается с маленькими детьми, иногда в самое неподходящее время.

Человек идет к небу.
Новая коллекция