В путь номер ноль
[1] [2] [3] [4]
Я ехал в троллейбусе летом,
Стояла жара без просвета.
Но и не винил солнце в этом.
А было - начало рассвета.
Обрывки деревьев витали
В окно, не закрытое кем-то;
В салоне флюиды порхали,
Приветствуя душное лето...
Я пьян был от водки и солнца,
Пытался поспать до проспекта,
А в узкое слева оконце
Жарою дышало мне лето...
Асфальт раскалился, заплакал,
Колеса завязли в трясине;
Покрышками мягкими жахал
Спрессованный воздух в резине...
...Небритый кондуктор стучался
В мою непокрытую голову.
Не ведал он, что я скончался,
Свернув себе шею на сторону.
Троллейбус визгливо умчался,
Растаял в огне кислорода,
И льдом голубым наслаждался
Я в морге 90-го года.
(30.05.98)
Она рождается музою в моих усталых мозгах,
Прекрасною девушкой-песнею является в руках,
Аккордами марается на глубину листа,
Печатью отражается на бледноту лица.
Расколется на буковки тяжелая глава,
Но в тишине рождаются весомые слова.
Никто и не подумает, что в тлеющем окне
Лета-летают мысли да в светлой душе.
Припев:
Сохрани бессонницу в своей душе.
Время пролетит незаметно во сне.
Сохрани бессонницу, не дай ему зря
Уйти, уйти, уйти от тебя.
(22.06.98)
Подражательство Башлачеву? Да, каюсь! Писал под влиянием его незабвенного мощного творчества. Но, кажется, немного и своего привнес. Эта песня знаменательна еще и тем, что, как заметил Мишель, по ней можно давать диктанты для абитуриентов на вступительных экзаменах по теме "Наречия" :)
Одинокая баба
(Памяти Башлачева)
В моей светлой душе заморозь полынью,
Что пробил красный ключ; я тебе подпою.
там гуляла и пела страданья свои
Одинокая баба с зари до зари.
А наутро с разбегу я в омут попал;
Только вот не пойму: а зачем же бежал?
Наготове струну наголо я держал.
И сразил сам себя той струной наповал.
Я лежал, слушал шепот глубоких небес,
и смотрел, как вдали замыкается лес,
Где в тоске (а тоска та была ох горька!)
Одинокая баба не нашла мужика.
Наравне с муравой в одиночку лежал,
То ли сном, то ли смертью я опочивал.
И внакидку меня накрывала зима,
Понапрасну ромашками в небо звеня...
Дымом стелется по полю вязкий туман,
желтых листьев песок кличет зиму, а там
Все тоскует вовсю в дебрях из сосняка
Одинокая баба, не найдя мужика.
И нечаянно вдруг белый снег посолил
Мои раны в груди, полынью растопил,
И она разошлась, раскололась в вокал;
Я вскочил, вязкий сон от себя отогнал.
И рассыпались в прах все слова на устах,
И взлетели, и взмыли, не ведая страх.
И пусть била жестоко их злая метель,
Улетели они за тридевять земель.
Пусть струна и не в ножнах, но я не боюсь,
Я тебе помолюсь, низко в пояс склонюсь,
Ведь дерется весна врукопашную с мглой,
А я ей помогу, я теперь удалой.
Пусть вприсядку пойдет сабля медной струны!
Полвторого. без четверти два до весны!
До зарезу нужны нам сегодня бойцы.
Только где же вы, где, удалы молодцы?
Полегли крест-накрест, осенившись крестом,
И ушли густохоженной тропкою в сон.
Но, гляди, не потеряно все, не без сил!
Крепко-накрепко скрежет зубовный пробил.
И ни зги не видать, и колоть не с руки,
Но блестит красный ключ у иссохшей реки.
На запятках судьбы наспех все собрались
И, врезаясь в метель, дружно биться взялись.
Не вполсилы дрались, оттого прорвались,
Да не можно иначе, ведь там, где слились
Сотни рек да в одну, - там гуляла, легка,
Одинокая баба, что нашла мужика.
(30.06.98)
Человек шел по городу, кутавшись в плащ,
Оттого, что на небе был временный плач.
Человек шел по улице, белый, как бог,
А над городом вился малиновый смог.
И из люка шипение он услыхал.
Это было загадочно. Что там - не знал.
Человек отодвинул коричневый блин,
И из люка вдруг вылез малиновый джинн.
Благодарности джинна не стало конца.
Он решил как-нибудь похвалить храбреца:
- Что ты хочешь? Какое желанье твое
Мне исполнить, как будто желанье мое?
Человек озадачился, сел, закурил,
С сигареты задумчивый дым повалил.
так прошел целый день. Наступила зима;
Был декабрь, и с неба смотрела луна.
- Я хочу, - вдруг сказал человек и вздохнул, -
Чтобы Бог поскорее в Эдем нас вернул,
Чтобы рай был не только в стихах и во сне,
Чтобы рай был повсюду отныне, везде.
Почесал свою лысую голову джинн,
Человек оказался внезапно один.
Оглядевшись, решил, что приснилось ему,
Что пора отвыкать от пристрастья к вину.
Он пошел, как всегда, по тропинке сквозь сад.
Сад оделся в свой новый пребелый наряд.
И, когда осмотрел он дорогу свою,
Человек осознал, что теперь он - в раю.
Он смеялся и пел, он бежал и кричал,
Что счастливее нет на Земле... И не знал,
Что у дома в грязи его тело лежит,
А над телом букет из снежинок летит.
Поутру пьяный сторож его отыскал,
Долго в лысине потной в раздумье чесал,
Закурил и палил бороды своей мех,
А над городом тихо кружил первый снег.
(23.08.98)
За окнами пожар,
Осень жгет листву.
Красно-желтый жар
Вьется в синеву.
Скоро прогорит
Тот костер дотла,
С неба полетит
Белая зола.
(05.10.98)
Выглянуло солнышко
Погулять во двор.
загляделось в горлышко,
Подслушав разговор.
Вспыхнули, заплакали
Избы и деревья,
А в конюшне трахали
Девку от безделья.
За леса скатилося -
Ветер в белы рученьки,
Чтобы приумылося,
Закатил за тученьки.
Загляделось солнышко
На поля заросшие
И наелась зернышка,
Да спалило большее.
Под иконой смытою
Умирало солнышко,
Потому что сытою
Не прошло в оконышко.
(04.06.98)
Я хотел бы написать
Злую песню без конца,
Чтоб она внезапно вспять
Развернула все сердца,
Чтобы звука блевотня
Вырывалась из зубов,
Чтобы, вспомнив про меня,
Не нашли вы нужных слов.
Припев:
Без начала, без конца
Существует этот день.
Не нашлось еще бойца,
Победившего мигрень.
Но, как в светлый первый раз,
Раздаются голоса,
Проклинающие нас
Без начала, без конца.
Я хотел бы написать,
Только вышло не совсем
То, что нужно рассказать,
Ведь еще так много тем.
Тем, которых не забыть.
Не найдя, не полюбить,
И, не вспыхнув, не остыть;
Не найдя, не позабыть.
Так скоси меня, моя
Путеводная коса,
И пройдись по нервам дня
Без начала, без конца.
(26.07.98)
Крепко-крепко
сожму
колени,
Поверну
все время
вспять.
Не пойму
твоих
молений;
Буду я
тебя
ебать!
Пусть
сплетется
в этом
мире
Сердце,
злость,
порок
и месть.
Как
удав
в тупом
Алжире,
Я
схвачу
тебя
за честь.
Кровь
взбурлится,
за-
играет,
Я
в любовь
не верю
больше.
Тело
жезла
у-
топает,
Плева
тоньше,
тоньше,
тоньше...
(11.07.98)
Наш мир - вульгарный, грязный ком,
Он матерьялен, и во всем
Я только Господа виню.
Пусть мне за это и в раю
Не будет места. Мне плевать!
Я знаю, завтра вновь вставать
И снова жить, и вновь страдать...
Как жаль, что невозможно вспять
Часы на год перевести;
Я бы сказал тогда: "Прости...
Прости за то, что не был мил,
За то, что я совсем забыл,
Что я - есть я, а ты - есть ты."
И не пришлось бы все мосты
Сжигать мучительно и долго,
Испытывая чувство долга.
Как будто я кому-то должен,
Как будто для того и рожден,
Чтоб вспоминать Эдемский сад,
Откуда изгнан год назад.
О Боже, если мудр ты,
То не покинь и помоги
Рабу слепому твоему,
Будь в помощи во всем ему.
- Дурак, кретин! - промолвят люди;
Но разве же они мне судьи?
Кто мне ответит за прозренье,
за мира гадов окруженье?
Ведь жить с открытыми глазами -
Есть тоже подвиг. Но - не с вами.
Всю грязь собрав, под ноги Богу
Я брошу в райскую дорогу.
Смотри, о Человечий Сын!
Ты был один. один, один.
Тебя и били, и терзали,
Тебя свои же отвергали.
Но мало прожил здесь и там,
И всех Ты мук не испытал.
"Люби, как ближнего, врага!
Откроются тогда врата
Любого рая пред тобою..."
Нет, мало здесь теперь героев,
Что вынесли б сей глупый бред.
О Боже мудрый, Ты ответь
Тогда мне на вопрос простой:
Зачем и кто я здесь такой? -
Любимец Вакха и париса
Иль, может, лапочки Нарцисса,
Что сам в себя влюбиться смог...
Но - не ответишь, хоть и Бог.
За жизнь предолгую мою
Еще немало слез пролью.
Но, если Ты так любишь нас,
Как Библии речет рассказ,
Возьми к себе в свой рай бесплатно
Все человечество обратно.
Да нет, кишка Твоя тонка!
Слаба, слаба Твоя рука.
Ты утонул бы в море слез,
Когда б с своих далеких звезд
Спустился б в наш греховный мир,
Чумной где празднуется пир.
Но нет!
Ты в кущах райских весел.
Наш мир тебе не интересен.
Свой крест Ты нес на Гологофу,
Но мне-то что от того проку???..
Я крест несу уж много лет,
Я стар душой, хоть и не сед.
Никак я не могу куски
Своей безудержной тоски
По миру с ветром разметать,
Чтоб вновь забыть и вновь мечтать.
Я - эгоист, но - поневоле
И не могу мириться боле
Со всем, что душит каждый час
Меня, его, ее... - всех нас.
Так трудно быть простым и мудрым,
Но можно быть занудой нудным.
Возможно, не по нраву вам,
Что не люблю я шлюшных дам,
Что ненавижу эту слабость
И глупую, слепую радость.
Я ненавижу всех и вся,
Но прежде - самого себя!
Ох! Почему я не один?
Тогда бы был совсем другим.
Точнее. не было б меня:
Петля иль пуля - вот судьба.
Нет, мне не страшен мир теней.
Смерть? Мне стало б только лучше с ней...
Я обвенчался б с ней в аду,
На Вальпургиевом пиру.
Да жаль, она ведь тоже шлюха,
Хоть и дремучая старуха.
Она нам всем давно жена
И за нее допьем до дна
Бокал терпенья и потерь,
Пока не постучится в дверь
Невеста в саване венчальном
И не проводит нас прощальным
Последним взглядом в долгий путь,
Откуда нас уж не вернуть...
Но Бог! Ты - хитрая скотина!
Во имя папы, духа, сына
Я должен стать Твоим рабом,
Тебе внимать во всем, во всем.
Иначе - ад.
Но почему же
Я всем вам так немочно нужен?
Зачем моя душа нужна
Тебе, к примеру, Сатана?
Или Тебе, могучий Бог?
Что, без меня бы Ты не смог?
Неужто, кроме этих двух дорог,
Дороги третьей нет совсем?
А если вкруг - лишь только стрем?
Пойдешь налево - Бафомету
Тебя свезет тогда карета.
Направо станешь путь держать -
То можно к ангелам попасть.
А между двух дорог - равнина,
Злотая мудрости средина.
Я лишь по ней хочу идти.
Но что там будет впереди?..
О Смерть внезапная, с тобой
Ушли Есенин, Гоголь, Цой...
Все те, кто миру подарил
Своих сияние светил.
А гений Пушкин!.. Он ведь тоже
Недолго этот мир тревожил
И, карму выполнив свою,
Ушел. Теперь о нем поют.
............................................
Что ж, много я наговорил,
А главное опять забыл.
Вертелась истина меж строк,
Да я поймать ее не смог.
А, может, все-таки поймал,
Да не приметил, не узнал?
Я к этой теме вновь вернусь,
Если, конечно, не спишусь.
Иль пулю быструю в висок
Не испущу, вдавив курок.
Возможно все... Но вот кровать
Меня зовет опочивать.
А завтра снова надо встать,
Чтоб Книгу жизни продолжать.
............................................
Закончу я пока на этом.
Ночь так темна перед рассветом!..
(Одна из февральских ночей 98-го; переработано и исправлено 14, 16, 17.06.98)
Это четверостишие было написано приблизительно в 6 утра, после бессонной ночи, почти перед самым походом на государственный экзамен в педколлежде по Т.О.Н.К.М. с методикой преподавания. Был самый "страшный" и самый сложный изо всех, но, тем не менее, сдан через 2,5 часа на 5 ("отлично").
xxx
А говорят, что перед смертью -
Воздух слаже.
А говорят, что перед жизнью -
Райво гаже.
(02.06.98)
Собственно, небольшая присказка относительно идеи создания оной песни.
Однажды утром Санек Карякин сказал, что не спал половину ночи и за кружкой чая (?) написал небольшую песню в лучших традициях старого рок-н-ролльного андеграунда 80-х. "Как называется?"-поинтересовался я. "Ангел с большими глазами",-ответил он. Что же, песни той мне так и не довелось услышать, но название пришлось по душе. А через какое-то время в голове начали складываться строчки... Причем, никуда невозможно было уйти от фразы "Мой ангел с больными глазами..."
Сане песню показать не удалось, вскоре я уехал из Спасска. Надеюсь, он не станет обвинять меня в плагиате, пусть частичном, пусть невольном. Но и Егор Летов когда-то написал "Один день Ивана Денисовича" и "Как закалялась сталь"...
Мой ангел с больными глазами
В окне отражается поле
Двухкомнатной серой коробки,
А я вспоминаю о море,
О парусе призрачной лодки.
Я вышел из дома напротив
Купить сигарет и портвейна,
Но кто-то был ЗА, кто-то ПРОТИВ,
А кто-то смотрел про Хуссейна.
Там скрипка по радио пела
И ангел с больными глазами,
С лицом, белоснежнее мела,
Являлся на кухню за нами.
И я его принял, как друга,
Как брата, как сына, как веру,
Как пашня вверяется плугу,
Как верит она землемеру.
И в наши тупые затылки
Дубиною било похмелье,
И, глядя в пустые бутылки,
Мы ждали былого веселья.
Прошло лучетеплое лето,
Проходит и осень совсем,
А я не дождался ответа,
Но был благодарнее тем.
Они не считали потери,
Они не махали крылами,
Они очень мало хотели,
О ангел с больными глазами.
А там, где звенел я цепями
И рвал свои сети когтями,
Где был я задушен богами,
Летал надо мною и плакал
Мой ангел с больными глазами.
Мой ангел с больными глазами!
Мой ангел с больными глазами!!!
Мой ангел с больными глазами...
(04.06.98)
[1] [2] [3] [4]
На список всех тетрадей Вверх
Was bleiber aber, stiften die Dichter
(Гёльдерлин)
В путь номер ноль
|
