В путь номер ноль
[1] [2] [3] [4]
Площадь для игры в парад,
Лунный камень в сто карат
Освещает путь к весне.
Джа летает в вышине.
Обретаем красоту,
На сосне висим в лесу.
Мир осудим по себе.
Джа летает в вышине.
Судит о стихах маляр,
Крошка Цахес, Бальтазар.
Там. в трущобах, во Москве,
Джа летает в вышине.
(22.04.98)
Осенние рифмы кружатся
И падают вместе с листвой,
На снег этой книги ложатся,
Что бредит уж близкой зимой.
И падают, падают в почву,
и лета уж дни сочтены.
И днем я мечтаю, и ночью
О днях недоступной весны.
И холоден лед моих окон,
На них по утрам дивный сад
Рассадит садовник, чей соткан
Из белого шелка наряд.
Садовник, портной, архитектор
Из меха своей бороды
Спрядет ледяной синий плектр,
Сыграет на нервах струны.
Но снежные барды покинут
Когда-нибудь наши дворы,
И тотчас же струны накинут
Одежды из мягкой листвы.
(05.10.98)
Лежа на мятом диване из кожи,
Дымя в потолок и расходуя сны,
Я как-то подумал: а положен
Ли
Ангелам отпуск?
(23.08.98)
Я видел, как аист стоял на холме,
Но я сомневался. И чьи-то крыла
Застлали на миг все мои зеркала,
Но я не поверил, что это - во сне.
Под вечер в больницу его привезли,
И старый хирург удивлялся тому,
Что выдел крыло за спиной наяву,
И сам побежал, не касаясь земли.
И в городе все было в несколько строк -
Горели огни, приближался рассвет,
Но он не курил, ведь его больше нет;
Никто не почувствовал горький упрек.
Вновь чьи-то крыла неумело свистят,
Но тормоз был спущен, мы падали вниз,
Но нам лишь кричали то "браво", то "бис",
И видел я с неба, как волны летят.
(24.08.98)
Там, где в парке деревья толпятся,
Где играет на струнах ветвей
Ветер осени желтой и мчатся
В небеса косяки журавлей.
Где листают опавшие книги
До конца не прочтенных стихов,
Где звенят золотые вериги
Уносящихся в зиму листов.
Где ладони сплетенные - гнезда
Опустевшим остовом глядят,
Где босые осенние звезды,
Где ветра в поднебесье гудят.
Там, где шепот дождя не разбудит,
Где в плащах из тумана стоят
Серобровые мелкие будни,
Где печален тяжелый их взгляд.
Где лодчонка, как долька лимона,
Отражается в зеркале вод,
Где луны голубая корона
Еле слышно плывет и плывет...
Там, где сложим мы ковшиком руки,
зачерпнем ту корону - да в ведра,
Чтоб зимой не иссохнуть от скуки
и не лопнуть от бражного меда.
И в трамвае на потном оконце,
Памятуя ушедшие дни,
Нарисуем двуглавое солнце,
И его хватит на две зимы.
И мы будем сидеть у корыта,
Где заплещет, играя, луна,
Будем думать, где счастье зарыто,
Будем думать с тобой, где весна.
(15.09.98)
(Feci quod potui, faciant meliora potentes -
Я сделал все, что мог. Пусть тот, кто может, сделает лучше)
Стихи жестокие,
раскромсанные строфы
Меня опять зовут
в свои объятья бреда.
Хрестоматийный глянец
неновейшей пробы
С утра до ночи,
с ночи до обеда.
Краеугольный камень -
узы Гименея -
Мне на щите подносят
музы балагура.
В моей настольной лампе
дымная аллея
Через табачный дым
плывет понуро.
Но песню лебедя
порвало злато беса,
Двуликий Янус
прозвонит обедню завтра.
Простой закон:
без щепок нет и места лесу.
Дамоклов меч
повиснет в зоне кадра.
Железный занавес
меж завтра и сегодня
Поглотит и прижмет
колодой сновидений.
Дары данайцев
изрыгает преисподня -
То радость
появления творений.
Постой, юнец наивный,
полный пыла, бреда!
В тот ад тебя никто
идти не просит. Знаешь
О том, что никогда
Прокруста сера пледа
Тебе не миновать.
Не угадаешь,
Откуда смерть придет -
то ль от старухи белой,
То ль от прозренья сильных
власти мира этих.
И смех сардоника,
и смех авгуров смелый -
Все это - стих жестокий
и строфа
без цифры.
(конец августа 1998)
Как беспечно печален наш мир,
Как же долг наш путь до весны,
Как бессмысленно тянется жир
Этих дней, что для птицы тесны.
Мы откроем свои зеркала
И из клети на волю - да в сад,
Где нас встретит златая скала,
Где кто пьян, тот и страстно богат.
Ну а мимо окна моих дум
Проплывает неспешно гранит,
А в груди нарастающий шум
Все сильней и сильнее болит.
Сколько помню себя - я был глуп.
Сколько помню себя - я был слеп.
Сколько помню себя - я был глух.
Сколько помню себя - я был стеб.
Не для подвига - так хоть для сна;
Ты прочти, объясни и пойми,
Что мне стала квартира тесна;
Ты возьми меня в руки, возьми!
Торговать серебром изо рта
Не приучен я, как ни теши.
Лучше уж в земляные борта
Ты меня почивать уложи.
Но плетет там метель канитель,
запекается кровью восток,
Посыпается пеплом постель,
Тщетно бьется сквозь двери росток.
Босиком по углям - как сквозь лед.
В синяках - как в парадном плаще.
Поцелуями порванный рот
Обнажить с нежной корчью в лице.
(15.09.98)
На звенящем корабле
К неизведанной земле
Через бури, ураганы
Будем снова сыты, пьяны.
Там во льдах бежит огонь,
Вековую топит бронь.
Попугаи и снега -
Это, впрочем, ерунда...
(22.05.98)
Я посмотрел на часы, показавшие ночь.
Время застыло внизу, расцветают огни.
Только бегущая вдаль стая белая мух
Может помочь мне уйти
или счастье найти.
Припев:
Знаешь, время фонарей наступило уже.
Я никак не пойму, что же светит душе.
Знаешь, время фонарей приближается в срок.
Скалы прибрежных домов заштормило шоссе.
Маску не сбросить с лица, не уйти от тоски.
Там, где живешь ты теперь, та же самая ночь.
Но я не верю тому, что я вижу теперь.
Здесь телевизор молчит,
только сыплется дождь.
Белые пятна дождя залепили окно.
Денег песочный дворец смыло быстрой волной.
Лишь сигаретные вши разбрелись по столу.
В эту холодную ночь
не согреться тобой.
(09.08.98)
Конкретная тухлость усталых мозгов.
Ощипанный череп ромашек-цветов.
Опять воспевать вам табак и вино
и снова захлопнуть пустое окно.
Слыву нигилистом, не верю в цветы;
Не чаял, не видел я близкой беды.
Меня начинили по горло свинцом
И бросили в грязь вниз суровым лицом.
Я сам по себе, я сам сын, сам отец.
Хлебнул я немало, но выпил вконец.
Мой ангел вчера станцевал полонез,
В болото из дряни он лапою влез.
Умру онанистом, без веры в любовь.
Меня не любили, лишь портили кровь.
Оркестр играет забытый мотив;
Умру, никогда никого не любив.
Слыву нигилистом, не верю в цветы.
Не чаял, не видел я близкой беды.
Попробуй поверить, когда все вокруг -
Сплошной нигилизм, нет протянутых рук.
Трагический мир завершил маскарад,
И занавес выше. Все громче набат!..
Ценители солнца, я вам не судья;
Все дальше от вас моя мчится ладья.
Забьется по жилам горячая кровь,
Вскипит, забурлит и ударит не в бровь.
Свой выход я жду вот уже много лет,
Но конферасье погасил всюду свет.
И что ж остается? Хандрить и курить.
Скажите, зачем же тогда нужно быть?
Вы гоните прочь, лишь завидев меня.
Ну, что же, гоните. Не жалко себя.
Пойду я в кабак, там до дна надерусь,
До нитки промокну в вине и пропьюсь.
Пусть горькие вина мне медом текут,
Пусть стрелки на башне быстрее бегут.
Когда же мой час, наконец, прозвонит,
Я выйду на улицу, пьян и разбит.
Но я не паду головой на гранит,
Лишь крепче сожму то, что в сердце болит.
Конкретная тухлость усталых мозгов,
Ненужных идей, бесполезностей слов.
Но я не паду головой на гранит...
Пусть ярче пылает, что в сердце горит!
(11.08.98)
(В предвкушении экзаменационного сочинения)
За памятью уходит вдаль дорога,
Гнетущей тяжестью раздавит и тебя.
Быть может, ты у старого порога
Ждешь целый век. Зовешь, зовешь меня...
........................................................................
........................................................................
........................................................................
........................................................................
К чему вся эта показная мудрость
И выражение невыстраданных мнений,
Страх быть непонятым и слез фальшивых скупость
В стаканных бурях школьных сочинений?
(12.07.98)
Целый год до весны остался,
Он пролетел, но земли не касался.
На светлой росе не оставил следов.
Я оглянулся - уж был он таков.
Двое сошлись, и сомкнулись их руки.
Вот разошлись. Один помер со скуки.
Двое друг друга нашли и влюбились,
А через год "по залету" женились.
Припев:
Вспомню, как будто совсем невзначай,
Как пахнет утром цветок молочай.
Был телефон, было время звонить,
Но разорвали мы тонкую нить.
Пуля вкатилась, и щелкнул курок.
Врезался в морду вонючий плевок.
Хочешь, скажу, что я видел во сне,
Что я шептал при неполной луне?
Плечи из мрамора, губы из крови,
Ноги, как сосны, как лебеди, брови...
Было зимой, а продолжилось летом,
Но вот беда: не пою я о спетом.
Утром портвейн и постель после чая;
Я не забуду цветок молочая.
(12.08.98)
Давайте поиграем-ка в поэта,
В его мечты и в мысли, и во сны.
Давайте-ка представим себе это,
Но не ведя с самим собой войны.
Попробуем задуматься над ближним
И разберем на винтики глагол.
Ага! вот тут размера нет, тут слово лишним
Болтом пришлепнулось, тут рифмы нет...
Да что же это значит, право?!
Нет ни строфы, ни плавности стиха...
За что, скажите, ему слава?
И слава - в вечные века!..
А, ладно! Дальше: "серый дождь"...
Ну ладно - "серный", а то - "серый".
И вот еще: "могучий вождь"...
А разве есть вожди без силы?
А круглые квадраты? А луна,
Что перед солнцем прыгает высоко.
Ну, знаете, это уж очень слишком!
Не нужен нам поэт такой,
Коль будет так писать. Да ну
Его к чертям, к всем собакам!
Прочь! Фу! Ату! Прочь! Фу!
Иди, иди отсель! Катись!
И мы умеем так писать,
И мы, и мы не леской сшиты!
"Луна - она" сумеем рифмовать
И без тебя. Пошел отсюдова
Покуда.
(27.08.98)
Несмотря на то, что любительский акустический альбом "Сбодунай" был записан на квартире у Полякова Дениса (см. раздел Другие авторы) еще в 1997 году, песня "Сбодунай" создалась только через год и, собственно, никакого отношения к вышеназванному альбому не имеет. Есть еще песня "Сбодунай-2 (Страна Сбодунай)". А создание оной было по причине токмо спора с Денисом. А именно на тему: что такое Сбодунай? Я утверждал, что это "славный парень", он же - будто некая страна... Короче, без разницы! :) Я сделал и в том варианте, и в том.
Сбодунай
Было это или нет,
Не умею вам сказать.
Только было все равно -
Так оно или не так.
Только помню не совсем,
В ту страну когда пришел
Припев:
Славный парень Сбодунай,
Что приходит по утрам,
И кувалдою стучит
Он по нашим головам.
Звезды падали не раз,
И желание сбылось,
И противные слова -
Словно пепел изо рта.
Только помню не совсем,
В той стране когда бывал
Припев
Равнодушным языком
И ликующей рукой
Наливали до конца,
Дегустируя слова.
Только помню не совсем,
Из страны когда ушел
Припев
Брадобрей творит добро,
Дворник тоже не дурак.
Может, это все равно,
Может, это и не так.
Только знаю не совсем,
Будет ли когда еще
Припев
(27.07.98)
[1] [2] [3] [4]
На список всех тетрадей Вверх
Никто не станет женщине другом, если может стать ее любовником.
(О. Бальзак)
В путь номер ноль
|
